Мы будем говорить о двух смыслах, в которых уместно употреблять данное понятие. В узком смысле под АФ мы будем понимать доминирующее направление в современной англоязычной философии. Интересно, что речь идет о философском направлении, история которого хронологически совпадает с нашим столетием. Подобное обстоятельство, разумеется, заставляет задуматься о дальнейшей судьбе этого направления на рубеже нового века. По данному вопросу высказываются самые разнообразные мнения и некоторые из них представлены в настоящей антологии (см. статьи Н. Решера, Р.,Рорти, Б. Страуда и ". Патнэма).

В широком смысле слова АФ можно квалифицировать как определенный стиль философского мышления. Он характеризуется такими, например, качествами, как строгость, точность используемой терминологии, осторожное отношение к широким философским обобщениям, всевозможным абстракциям и спекулятивным рассуждениям. Для философов аналитической ориентации сам процесс аргументации подчас не менее важен, чем достигаемый с его помощью результат. При этом аргументированной убедительности, логичности выводов отдается явное предпочтение перед их эмоциональным (или каким-либо иным) воздействием. Язык, на котором формулируются философские идеи, рассматривается не только как важное средство исследования, но и как самостоятельный объект исследования. Многие аналитики хотя и не все предпочитают опираться на формальную логику, эмпиристскую методологию и данные науки. Конечно, некоторые из перечисленных качеств присущи и другим направлениям западной философской мысли. Но ни в одном из них эти качества не являются преобладающими.

Предложенное широкое определение аналитического стиля философствования, разумеется, позволяет включать в АФ весьма разнообразные явления. Так и происходит в действительности. Данная философия не представляет собой единой школы, ориентирующейся на жестко сформулированный набор принципов. Правильнее, на наш взгляд, говорить об аналитическом движении в философии столетия, по аналогии, скажем, с феноменологическим движением. Можно добавить к сказанному еще, что представители различных направлений современной философской мысли рассматривают АФ как своеобразную метафилософскую дисциплину, которая может служить основой для широкого обмена мнениями. Дискуссии на Всемирных философских конгрессах последних лет демонстрируют не только нарастание интегративных тенденций, но и то, что терминология и подходы аналитической философии все более осваиваются мировым философским сообществом.

Как в отечественной, так и в зарубежной литературе сложилось немало стереотипных представлений об АФ, которые требуют коррекции. Так, рассмотрим соотношение понятий АФ и неопозитивизм. Известно, что долгое время в наших публикациях фигурировало только последнее название. Согласно господствовавшей точке зрения, неопозитивизм представляет собой третий новейший этап эволюции позитивистской философии. В таком плане любая строгая философия, уделявшая значительное внимание логико-лингвистической стороне обсуждаемых вопросов, однозначно квалифицировалась как неопозитивизм. Последний же характеризовался как субъективный идеализм и феноменализм, дополненный некоторыми идеями современной логики. Изучение истории аналитического движения в "" столетии свидетельствует, однако, о другом. Позитивистские черты были присущи лишь отдельным разновидностям АФ на определенных этапах ее развития. Так, несомненно, позитивистская тенденция преобладала в концепциях членов Венского кружка, в некоторых физикалистских теориях 40-х 50-х гг. и связанных с ними попытках создания <унифицированной науки>. Позитивистская окраска также свойственна <натурализированой эпистемологии>, не усматривающей принципиальной разницы между философским и естественнонаучным знанием, и некоторым другим течениям. Тем не менее ошибочно на основе отдельных эпизодов из истории аналитического движения категорически оценивать его как неопозитивизм. Ведь концепции многих ведущих аналитиков, как наглядно показывают материалы антологии, имели четко выраженную антипозитивистскую направленность. К сожалению, констатация краха программы Венского кружка до сих пор воспринимается многими как окончательный приговор любой возможной разновидности АФ. Но выявленные реальные слабости и противоречия этой амбициозной программы (крайняя антиметафизическая установка, односторонний индуктивизм, верификационизм и редукционизм в методологии науки, резкая дихотомия аналитического и синтетического, феноменализм в эпистемологии и пр.) в историческом плане способствовали преодолению этапа логического позитивизма. Воинствующее неприятие традиционной философской (<метафизической>) проблематики сменилось интересом к ее освоению новыми логико-лингвистическими методами.

В 70-е 90-е гг. АФ претерпела существенные изменения, которые в известном смысле можно охарактеризовать как прогрессивные. Ее роль в культуре и образовании стала более заметной. Аналитики начали осваивать новые для себя проблемные области и оперативно реагировать на различные веяния в общественной жизни. Более явной стала связь АФ с традициями классической философской мысли прошлого. Это опровергало взгляды тех, кто считал, что АФ окончательно порывает со всеми формами <традиционного> философствования. Принято считать АФ продолжением и законной наследницей британской эмпиристской традиции. В значительной мере это действительно так. Однако следует учитывать, что у истоков данной философии не только Т. Гоббс, Д. Локк, Д. Беркли, Д. Юм, Д. С. Милль, но и Аристотель, Р. Декарт, Г. Лейбниц, И. Кант, Ф. Брентано. Непонимание этого обстоятельства сказывается и на оценках и интерпретации АФ таких ее разновидностей, например, как ранние учения Б. Рассела и Л. Витгенштейна.

Обратимся теперь к другой теме. На разных этапах развития АФ та или иная аналитическая дисциплина играла роль своеобразного лидера. Если последовательно проследить этот процесс, то представится следующая картина. Так, на раннем этапе ведущей дисциплиной была <философия логики> (это название ввел Рассел) и связанная с ней антипсихологистская эпистемологии. На следующем этапе уже эпистемология, получившая более эмпиристскую окраску (в особенности у логических позитивистов), выходит на первый план. В центре внимания аналитиков 60-х 70-х гг. оказывается проблематика философии языка, а позднее философии сознания. Интересная ситуация сложилась в АФ последних лет, когда среди аналитических дисциплин на первый план начала выходить политическая философия ¹. И это явление достаточно симптоматично, ибо АФ теперь не только осваивает новые проблемные области (например, гендерную проблематику, вопросы биоэтики, искусственного интеллекта, права и многие другие), но и стремится преодолеть стереотипный образ ее как консервативной и чисто академической дисциплины, искусственно изолированной от процессов в общественной и культурной жизни. Акцент, сделанный на политической философии, в которой, разумеется, используются характерные аналитические процедуры, отражает данную тенденцию и изменившиеся настроения аналитиков. Кстати, в предыдущие периоды переход на лидирующую позицию происходил более плавно: так, скажем, философия сознания долгое время выступала как дополнение философских теорий языкового значения.

***

Исследователи АФ выделяют различные ее виды и этапы развития. В настоящую антологию, представляющую собой первое у нас достаточно полное введение в проблематику этой философии, мы стремились включить наиболее репрезентативные явления ее главных этапов. Книга дает представление как об историческом развитии АФ от ее ранних вариантов до новейших теоретических построений, так и способствует выявлению концептуального ядра и стилистических особенностей, присущих АФ на всем протяжении ее эволюции. Такое концептуальное ядро связано прежде всего с осмыслением аналитиками характера и предмета своей деятельности, роли языка для философии ², а также центральной проблемы познания проблемы истины. Разумеется, в публикуемых текстах обсуждаются и многие друтие вопросы, а именно, специфика сознания и его отношение телесному (физическому), возможность моделирования психической деятельности, соотношение семантических категорий и пр.

Материал онтологии условно (используя хронологический критерий) можно разделить на несколько частей. Во-первых, выделяются тексты <классического> периода становления философского анализа, к которым следует отнести тексты В. Рассела, Ф. Рамсея, Р. Карнапа, Ф. Вайсмана и отчасти А. Тарского. Статья Рассела <Логический атомизм>, написанная в 1924 г., в сжатом виде дает обзор всего, что было достигнуто данным философом к тому времени. А ведь первая четверть века была, на наш взгляд, наиболее плодотворной во всей долгой творческой эволюции кембриджского философа. В отличие от своих публичных лекций 1918 г. по логическому атомизму, здесь автор предлагает естественнонаучное обоснование доктрины, подробно объясняет роль логических конструкций (физическое событие, материя, субъект и др.) в познании. Особый интерес вызывает рассказ Рассела о полемике с идеалистической теорией внутренних отношений. Данная полемика, как известно, оказалась важным отправным пунктом для всего аналитического движения, а самого английского философа привела к построению плюралистической онтологии, в основе которой была логика внешних отношений.

Небольшая статья рано умершего коллеги Рассела по Кембриджу Фрэнка Рамсея (1903 - 1930) показывает его складывавшееся представление о философии как деятельности по прояснению мышления и о той роли, которую играют в этом определения. Знаменитая статья одного из лидеров Венского кружка Р. Карнапа является своеобразным манифестом раннего радикального этапа логического позитивизма. Она может служить крайним выражением антиметафизических настроений <континентальных> аналитиков в 30-е гг. В ряде других статей данной антологии (например, в статьях Б. Страуда и Д. Дэвидсона) обосновывается совершенно иная позиция по отношению к метафизической проблематике, что наглядно демонстрирует эволюцию взглядов аналитиков в этом принципиальном вопросе. <Младший> член Венского кружка Ф. Вайсман долгое время сотрудничал с Л. Витгенштейном. Материалы об их беседах в конце 20-х начале 30-х гг. существенно дополняют наши представления о <среднем> периоде идейной эволюции Виттенштейна, творчество которого получило широкое освещение в отечественной литературе в последние годы ³. Статья знаменитого польского логика и математика А. Тарского, кстати, разделявшего некоторые философские идеи логического позитивизма, содержит краткое изложение семантической концепции истины для формализованных языков. Данная концепция, как известно, служит экспликацией нашего интуитивного представления об истине как соответствии реальности. Позитивистское настроение автора статьи проявляется, в частности, в декларируемой им нейтральности концепции истины по отношению к собственно философским спорам (реализм идеализм и пр.). Впоследствии американский философ Дэвидсон доказал применимость семантического определения истины и для естественных языков. В публикуемой нами статье он показывает, как семантическая концепция истины способствует выявлению онтологической (метафизической) подосновы языка.

Ведь именно Мур вместе с Расселом, подняв <бунт> против господствовавшего в Великобритании в конце "1" начале 19 в. учения Абсолютного идеализма, разработал основополагающие установки аналитического подхода. Однако, в отличие от Рассела, опиравшегося на новую математическую логику, Мур обратился к естественному языку и способам выражения в нем реалистических убеждений здравого смысла, в том числе и убеждения в существовании внешнего мира ⁴. Его <защита здравого смысла> и метод лингвистической перефразировки явились одним из источников поздней позиции Витгенштейна, а также лингвистической философии, представленной в настоящей антологии такими именами, как Г. Райл, Д. Остин и П. Стросон, деятельность которых была связана с Оксфордским университетом. Их творчество условно можно отнести ко второму этапу эволюции АФ.

Стросона является его коллега по Оксфорду М. Даммит). Противостояние этих подходов сохраняется и в новейшей философии языка. Поэтому читателю будет интересно ознакомиться с аргументами обеих сторон. Даммит, основная известность которого в западном философском мире приходится на 70-е 80-е гг., представлен в онтологии статьей <Истина>. При изучении текста статьи следует принимать во внимание ее несколько необычный стиль, связанный с тем, что в ее основе лежит публичная лекция аналитика. В противовес сторонникам коммуникативного подхода Даммит видит задачу философии в выявлении формальных механизмов, делающих возможной передачу и понимание языкового значения от говорящего к слушающему. При этом он сочетает семантическую терминологию Фреге с идеями математического интуиционизма. В последнем он видит альтернативу реализму и логическому принципу бивалентности. Даммит главный представитель антиреалистической (инструменталистской) тенденции в новейшей западной философии. Включенная в антологию короткая статья Э. Гетгиера по своему уникальна. До публикации ее автор был практически неизвестен. И хотя в дальнейшем Геттиер почти ничего не написал, ни одно серьезное исследование в области эпистемологии теперь не обходится без учета результата, достигнутого в данной статье 1963 г. А результат этот имеет негативный характер, что, тем не менее, ни в коей мере не снижает его значимости. Дело в том, что Геттиер доказал, что определение знания как <истинного и обоснованного мнения> (имеющее, кстати, корни в древней философии) не содержит достаточных условий для квалификации чего-то в качестве знания. Негативный результат американского философа стимулировал аналитиков на формулировки иных определений знания. Статья американского аналитика М. Маккинси вводит читателей в новейшую проблематику философии языка. Он рисует противостояние двух основных трактовок языкового значения: интерналистской, имеющей корни в картезианской теории ментального, и экстерналистской, получившей распространение в 70-е 80-е гг. нашего столетия и представленной в современной аналитической литературе С. Крипке, Д. Капланом и ". Патнэмом ⁵. Согласно последней трактовке, значение выносится из внутреннего ментального мира говорящего и рассматривается как внешний, социальный феномен. Собственная позиция автора статьи заключается в доказательстве возможности создания теории значения, учитывающей все новейшие достижения в этой области и сохраняющей при этом определенные черты интерналистского подхода. Главное условие такого решения, по мнению, Маккинси, отказ от Пропозициональной теории, рассматривающей пропозицию как основной носитель истинностного значения. Статья швейцарского философа Г. Кюнга также касается вопросов семантической терминологии, в частности, теории референции, как она сложилась в работах Рассела и Фреге. При этом автор проводит сравнение подобной терминологии с соответствующей терминологией феноменологической философии. Он приходит к выводу о наличии известного параллелизма точек зрения англосаксонского логикофилософского анализа и <континентальной> феноменологии, отдавая, правда, некоторое предпочтение последней. Статья Кюнга характерный пример исследования, написанного в жанре философской компаративистики.

Д. Фодор, соавтор статьи об операционализме, является не только известным философом, но и психологом-когнитивистом. Цель статьи выработать альтернативу так называемому логическому бихевиоризму, уходящему своими корнями в идеи позднего Виттенштейна ⁶ и разделявшемуся Райлом, Куайном и многими другими. Авторы в же-. сткой аналитической манере аргументирования (статья весьма сложна для восприятия и требует максимальной концентрации внимания) стремятся обосновать возможность небихевиористского подхода к обучению ментальным терминам.

Вопросы философии психологии и обучения языку так или иначе затрагиваются в статьях Д. Серла и братьев Дрейфус. Однако центр их внимания смещен в другую область, а именно, в область возможности компьютерного моделирования психики человека, его интеллектуальной деятельности, в частности. Авторы публикуемых статей известны своими предостережениями в отношении чересчур оптимистичных прогнозов в этой области. Так, Серл выступает против <сильной> версии искусственного интеллекта, приписывающей совершенному электронному устройству человеческую способность понимания и обучения. Знаменитый мысленный эксперимент американского философа, получивший название <Китайская комната>, призван показать, что манипулирование формальными символами, лежащее в основе <вычислительной> модели сознания, не дает понимания смысла высказываний. Как подчеркивает калифорнийский философ, компьютерным программам присущ синтаксис, но у них совершенно отсутствует семантика. Последняя же не может рассматриваться в отрыве от интенциональности языка и субъективности сознания. Аргумент <Китайской комнаты> был задуман его автором в противовес распространенным толкованиям теста Тьюринга на интеллектуальность ⁷.

В антологию включены два текста, в которых дается критическая оценка АФ и делается довольно пессимистический прогноз относительно ее перспектив. Составитель антологии исходил из того, что читатель должен познакомиться и с позициями многочисленных оппонентов АФ, тем более, если речь идет о таких крупных фигурах, как Решер и Рорти. Специалист в области философии науки, Н. Решер рассматривает основополагающие идеи АФ со времени их возникновения в работах Рассела, Мура и Витгенштейна. При оценке новейшего состояния этой философии он различает ее доктринальную (идеологическую) сторону, которую считает умершей, и методологическую, которая еще способна-приносить результаты.

Публикуемые тексты гарвардского философа ". Патнэма взяты из одного из последних сборников его статей. Среди всех действующих на сегодня аналитиков Патнэм выделяется особой широтой обсуждаемых вопросов: его интересы (и познания) простираются от квантовой теории и математической логики до проблем современной демократии и образования, а также истории американской философии, в которой он отдает предпочтение прагматистской традиции. Свою общефилософскую позицию, начиная с 80-х гг., он характеризует как <внутренний реализм>, который противопоставляет метафизическому реализму и релятивизму (к последнему он, между прочим, относит взгляды Рорти и французских постмодернистов). В статьях Патнэма читатель найдет развернутые аргументы в пользу новой версии философского реализма.

--------------------------