Катречко С.Л.

Кантовская концепция познания

(Кантовская концепция сознания (познания) как модель «искусственного интеллекта»)

(Тезисы доклада на конференции «Философия искусственного интеллекта», Москва, 18.01.2005)

 

Новое время начинается с открытия для философского анализа нового региона cogito. Существенный шаг в данном направлении делает Кант, предложивший модель качественно разнородного сознания, состоящего из пассивной чувственности и активного рассудка. Сознание рассматривается им как особая активность. Взяв за образец механику Ньютона, он выделяет основные силы Ума и строит своеобразную механику сознания.

Под способностью сознания Кант понимает то, что позволяет осуществлять взаимосвязь между субъектом и объектом, т.е. те способы активности субъекта, которые позволяют ему выходить за свои пределы. Соответственно, объект в данной (субъектно-объектной) взаимосвязи фиксируется как пред-стоящее субъекту, т.е. как предмет; а данность предмета сознанию — как представление (repraesentatio, Vorstellung[1]). Способности ума мыслятся Кантом как способы подачи (образования) различных представлений, поэтому между способностями и представлениями существует тесная связь (см. кантовскую классификацию типов представлений ниже, в приложении). Кант выделяет следующие способности: чувственность//воображение (т.е. чувственность в широком смысле) и рассудок//способность суждения//разум (т.е. рассудок в широком смысле). Разные конфигурации способностей образуют три мета–способности. Нас здесь интересует познавательная мета–способность, в которой законодательствует рассудок.

Познание мыслится Кантом как рассудочное оформление чувственной материи, а полученный итоговый результат познания описывается формулой: «знание (опыт) = чувственная материя + рассудочная форма». Причем в ходе познания происходит несколько последовательных этапов оформлений, материей для которых выступают результаты предшествующих этапов, т.е. Кант развивает своеобразную концепцию эпистемологического гилеоморфизма (ср. с аристотелевским онтологическим гилеоморфизмом).

Собственно (элементарный) познавательный акт имеет по Канту сложную структуру. Он представляет собой последовательность (иерархию) синтезов[2]. Началом познания является акт чувственного восприятия, в результате которого внешняя для сознания «вещь в себе» вос-принимается вовнутрь, т.е. помещается на внутренний экран сознания. Тем самым «внешние» предметы присваивают сознанием и располагаются на экране сознания как чувственные представления, которые отличены друг от друга. При этом на экране сознания выделено особое представление «Я [мыслю]», или самосознание, которое выступает началом координат для других — воспринятых — представлений. В целом эта процедура сознательной координации представлений (восприятие + маркировка) называется апперцептивным синтезом (или трансцендентальным синтезом апперцепции). Вместе с этим[3] осуществляется важнейший для познания акт схватывания, благодаря которому на экране сознания формируется пространственно-временной образ. В составе акта схватывания можно выделить два структурных момента. Собственно синтез схватывания соединяет чувственное многообразие в некоторый единый протообраз. После этого осуществляется фигурный синтез продуктивного воображения [synthesis speciosa], который создает собственно образ схваченного содержания путем «рисования» фигуры на экране сознания, т.е. synthesis speciosa представляет собой пространственное оформление — пространственный синтез — схваченного протообраза объекта. Следующим существенным моментом фигурного синтеза (или его «надстройкой») выступает акт чистого фигурного синтеза, или трансцендентальный синтез воображения, в ходе осуществления которого задействована также способность суждения. Суть этого — схематического — синтеза состоит в том, что при рисовании образа–фигуры, осуществляется скорее не детальное прорисовывание какой-либо единичной фигуры, а создание ее схематического наброска — схемы, т.е. воображение «рисует форму [Gestalt] четвероногого животного [собаки] в общем виде» [1, с. 125; B180, 20–25 — перевод мой]. Как говорит Кант, схема — «это скорее представление о методе [или общем способе]» [1, с. 124] образ–ования того или иного образа, или, говоря более современным языком, схема — это общий алгоритм построения фигуры как возможного образа созерцания. Например, схема треугольника приложима «ко всем треугольникам — прямоугольным, остроугольным и т.п., [хотя сама схема] есть нечто такое, что нельзя привести к какому-либо [одному конкретному] образу» [1, с. 125], или, как говорит Кант, «схему все же следует отличать от образа» [1, с 124]. Точнее, схема треугольника — это алгоритм построения пространственной фигуры путем двойного замкнутого излома в одном направлении при проведении линии, благодаря чему мы можем отличить треугольник от, например, четырехугольника, который порождается тройным изломом (resp. схема собаки — это правило рисования четвероногого животного с хвостом, ушами и немного вытянутым носом)[4].

Каков механизм образования схем? Для ответа воспользуемся соображениями Канта из КСС [2][5]. Здесь Кант описывает процедуру сознания, которая в «Логических исследованиях» Гуссерля называется варьированием. Ее суть заключается в том, что воображение строит не только (или не столько) «единичный частный облик» вещи, сколько обобщенный — схематический — образ, путем наложения множество фигур, совместимых с данным эмпирическим созерцанием [2, с. 103]. Т.е. чистое воображение варьирует признаки созданного фигурным синтезом единичного образа–фигуры: например, варьируя величину углов и/или размеры созерцаемого треугольника, и создает образ–схему «возможного для нас [предмета] созерцания» [1, с. 110]. Так проясняется механизм получения общих образов, которые уже не единичны и, вследствие этого, должны быть отнесены уже к эмпирическим понятиям. Для порождения же схем сознание должно осуществить рефлексивное переключение. Оно заключается в том, что при выделении общего «ядра» множества фигур путем их прорисовки сознание как бы переключает свое внимание с содержания образа на сам акт прорисовки, в результате чего и выделяется алгоритм (схема) как метод их построения. В отличие от фигурного пространственного синтеза это переключение и образование схем имеет явно временной характер, поэтому схематический синтез может быть назван (является) временным синтезом.

После этого познание покидает область чувственных созерцаний и передает эстафету дискурсивному рассудку, который работает со своим типом представлений — понятиями. Рассудочные синтезы завершают процесс познания. Их первая задача — узнать в построенном образе соответствующее ему понятие и сформировать протосуждение вида «Это_j — A_i», где Это_j — образ (например, стола), а A_i — понятие (resp. понятие стола). В ходе понятийного синтеза образ через схему с помощью способности суждения «превращается» в понятие предмета, или в образе узнается то или иное понятие. Например, таким протосуждением является «Это — дом». В ходе последующих — пропозициональных — синтезов уже из имеющихся понятий рассудок образует предложения субъектно–предикатного типа «A_j (S) — B_i (P)», где A_i и B_i — понятия. Например, таким суждением является «Этот дом — кирпичный», которое завершает собой элементарный познавательный акт, представляя собственную форму синтетического знания.[6] Далее предложения можно объединять в теории.

Подведем итог. Общая структура элементарного познавательного акта, приводящая к получению (синтетического) знания такова:

1.     первоначальный синтез схватывания;

2.     синтез апперцепции;

3.     фигурный (пространственный) синтез;

4.     схематический (временной) синтез;

5.     образно–понятийный синтез «Это_j — A_i»;

6.     заключительный пропозициональный синтез «A_j — B_i»

 

ПРИЛОЖЕНИЕ:

Классификации различных типов представлений является ключом к пониманию (формальных) различий между способностями познания. Кант приводит ее как итог в гл. «О понятиях чистого разума»:

«Ведь у нас нет недостатка в обозначениях, вполне соответствующих каждому виду представлений... Вот их градация. Представление вообще (repraesentatio) есть род. Ему подчинено сознательное представление (perceptio). Ощущение (sensatio) есть перцепция, имеющая отношение исключительно к субъекту как модификация его состояния; объективная перцепция есть познание (cognitio). Познание есть или созерцание, или понятие (intuitus vel conceptus). Созерцание имеет непосредственное отношение к предмету и всегда бывает единичным, а понятие имеет отношение к предмету опосредствованно, при посредстве признака, который может быть общим для нескольких вещей. Понятие бывает или эмпирическим, или чистым; чистое понятие, поскольку оно имеет свое начало исключительно в рассудке (а не в чистом образе чувственности), называется notio. Понятие, состоящее из notiones и выходящее за пределы возможного опыта, есть идея, или понятие разума. Для тех, кто привык к такому различению, невыносимо, когда представление о красном называют идеей. На самом деле это представление не есть даже notio (рассудочное понятие)» [1, с. 229].

Литература:

1.        И. Кант Критика чистого разума. — М.: Мысль, 1994.

2.        И. Кант Критика способности суждения. — М.: Искусство, 1994.

3.        см. расширенный вариант данного текста: http://www.philosophy.ru/katr/s_image2004.doc